Всенародная и любимая… Актриса Галина Короткевич
Она давно стала легендой театра. Ее жизнь и судьба — пример истинно русской актрисы по призванию и по наследству. Кажется, она всегда была одержима театром, — еще с балетной школы, где училась у знаменитого профессора Фенстера. Ее театральным педагогом в ленинградском театральном институте был МХАТовец Борис Сушкевич, возглавлявший новый театр (нынешний Ленсовета). Война прервала учебу, и по путевке комсомола Галина Петровна поступила в концертную бригаду при Ленинградском доме Красной Армии. Выступала с концертами на Волховском, Ленинградском и Ладожском фронтах, выезжала на самые трудные участки передовой, давала концерты в воинских частях у Пулковских высот, во время боев под Синявино, на Ладоге, на «Дороге Жизни». Актриса дала более двух тысяч концертов для солдат, сражавшихся за Ленинград.

В судьбе Галины Петровны много символических событий. Еще В 1943году режиссер театра хотел пригласить студентку первого курса Театрального института в спектакль «Овод». Но будущая актриса показалась слишком молоденькой, и встреча со сценой Театра им. В. Ф. Комиссаржсвской отложилась до 1962 года.
Когда-то в наш город «на Галину Короткевич» специально приезжали из Москвы Рубен Симонов и Юрий Завадский. Ее талантом восхищались Александр Вертинский и Леонид Утесов, Николай Охлопков и Аркадий Райкин. Но главным режиссером своей жизни актриса считает Николая Акимова: именно в его постановках она стала настоящей звездой.
Актерское искусство у нее в крови. «Как жаль, что в такой талантливой семье актрисой стала только Галя Короткевич», — написал в книге воспоминаний знаменитый актер Александринки Скоробогатов. Вместе с бабушкой Галины Петровны он играл в любительском театре Обуховского завода. Известным музыкантом был и дед, который играл на органе и руководил хором собора Святой Екатерины па Невском. Отец Петр Стефанович Короткевич закончил Консерваторию по классу скрипки.
«Он был очень красивым и очень легкомысленным человеком, и вместо того, чтобы пойти в Мариинский театр, куда его звали, пошел в ансамбль ресторана, — говорит Галина Петровна. – Я знаю, что похожа на него в каких-то чертах и всю жизнь этому сопротивляюсь». Ее мама, Валентина Муравьева, царила на эстраде, а после окончания Консерватории выступала на сцене Музкомедии. Не удивительно, что ее дочка Галя все школьные годы училась классическому танцу у знаменитого педагога н. а. Бориса Фенстера. Преемственность тут не оборвалась, и уже дочка Галины Петровны и н.а России Иосифа Конопацкого Ирина, заслуженная артистка России — в труппе Балтийского Дома. Выросла внучка Катя: окончив музыкальную школу им. Петрова по классу фортепьяно, она, как и бабушка, занималась танцами. Теперь учится в Театральной Академии на актрису.

— Театр им. В. Ф. Комиссаржевской, на сцене которого вы уже полвека, известен своей необыкновенной атмосферой. Как вы думаете, в чем его уникальность?
— Думаю, что наш театр имеет столь человечную ауру потому, что рожден в блокаду. Сужу по собственному опыту. Огромный след в моей душе оставила война и работа на Ленинградском фронте. Человеколюбие, отдача зрителю — все оттуда, Теперь трудно представить, как я танцевала перед солдатами в 40-градусные морозы в легком платьице на передовой. Такое не забывается… Люди, которые не знали войны, (как понять зубную боль чужого человека?), могут понять пережитое нами лишь умозрительно. Но то, что было, — это феноменально. Это уникальный театр, который нес слово бойцам и защитникам города, театр, в который приходили люди с фронта и уходили прямо па фронт. Многие из тех бойцов, может, и увидели-то всего один спектакль, но это был нужный и прекрасный спектакль, согревающий душу и поддерживающий дух: «Русские люди» К. Симонова, «Нашествие» Л. Леонова, «Фронт» Корнейчука. Люди-дистрофики приходили в театр, чтобы согреться душой и понять, что они не одиноки. Теряли сознание от голода не только зрители, актеры жили на те же карточки. Были искренность и чистота помыслов, это было то особенное, о чем забывать грех. Это самое главное. В настоящем Театре не столько развлекают, сколько заставляют мыслить и переживать через сопоставление собственной судьбы с судьбой героя. Ко мне однажды пришел после спектакля десятиклассник и сказал: «Спасибо, вам! Я скажу своим родителям, чтобы они посмотрели ваш спектакль и поняли, что они делают с нами, детьми». Сегодня драматический театр загнан в тупик. Словно забыто, что книга и слово развивают и одухотворяют человека. Военный период привил работникам нашего театра особую атмосферу, особый стиль и единение, когда все делились и кусочком хлеба, и теплом, и готовы были помочь друг другу. А это переходило в творчество. В нашем театре была особая атмосфера даже после войны, когда и цеха — гримерный, костюмерный, реквизиторский, и актеры всех рангов жили единой семьей, потому что все осознавали цену этой жизни. Людям, не знающим нашей профессии, она кажется очень простой и доступной — подумаешь, вышел, сказал, постоял на сцене и ушел. А это огромный труд. Когда в холоднейшем помещении со скрюченными пальцами, в варежках — репетировали, а потом выходили в открытых платьях на премьеру. Так и мы на фронте с бригадой Театрального института — я была одна с первого курса, остальные — старшекурсники — выступали при любой погоде — в дождь, снег, мороз. И никто не простужался, — так напряжены были наши нервы. Молодость бесстрашна. То, что было тогда обыденным, сегодня воспринимается невероятным: сегодня не понять, как можно было такое вынести.
К великому счастью, Рубен Сергеевич Агамирзян сумел сохранить этот стиль, — стиль особого единения творческого и человеческого начал. Все понимали, что без внимания не бывают радостными ни творчество, ни жизнь, и что у человека должна быть радость, и что восполняется эта радость вниманием и стимулом к жизни. Вот что сумел сохранить Рубен Сергеевич. Он говорил, пока жив, всегда будет существовать в репертуаре театра военная тема. И его последней постановкой был замечательный спектакль «Дневник Анны Франк», во время репетиций которого он умер. Самое страшное, что может быть в человеке, — это забвение своей истории. Забыть — значит, не жить сейчас, значит, не быть в будущем. Нельзя забывать ни прекрасного, ни ужасного. Нельзя забыть пережитых потерь. И то, что было сделано в войну — забыть нельзя. Поэтому роль Блокадного театра для жизни города не переоценить.

Истинная Актриса достоверна в любом амплуа: от инженю до героини. И 1991 году в своем поздравительном письме к актрисе Р. С. Агамирзян написал: «Галя, дорогая!… Еще не вечер! Будем надеяться, что и на твоей улице будет праздник!.. Я высоко ценю все, что ты делаешь для театра». Прав был Мастер! Сегодня Г. П. Короткевич — как всегда, в полной боевой готовности. На сцену выходит под овации восхищенных зрителей.

М.Заболотняя. К 71-й годовщине снятия блокады Ленинграда/ Интервью с Галиной Короткевич: «Всенародная и любимая…»// Невский Театралъ, №12 (14) январь 2015