«ВЕСЕЛЫЕ ИСТОРИИ УСЛЫШАТЬ НЕ ХОТИТЕ ЛИ?», ИЛИ СМЕШНЫЕ РЕПЕТИЦИИ «ДОН ЖУАНА»
Артист Владимир Крылов, исполнитель роли Дона Карлоса:
Легенда Красной Шапочки
На первых спектаклях «Дон Жуана» у нас была такая история: когда Сганарель и Дон Жуан идут по лесу, навстречу им вдруг появляется Красная Шапочка, которая собирает цветочки, грибочки… Это была большая неожиданность и для нас, и для произведения Мольера… В зале — смех, бурная реакция… Жаль, но потом этот эпизод убрали, потому что он сбивал зрителей с толку, люди начинали думать об этой Красной Шапочке и забывали, что за спектакль они смотрят…
Из жизни крестьян
Когда мы придумывали жизнь крестьян, было очень интересно. Чтобы понравиться Дон Жуану, мы все показывали свои умения: кто-то — чечетку, кто-то что-то еще, а я показывал, как умею пародировать животных: я был коровой, лягушкой, петухом, собакой. Таким образом, мы завоевывали его внимание… Но главной задачей было завоевать внимание режиссера. На тот момент я его завоевал…
Подарок
В одной из финальных сцен спектакля я в роли Дон Карлоса прихожу к Дон Жуану мстить за сестру, и у нас — фехтовальная сцена на столе: я вызываю его на дуэль, грожу ему рапирой. В какой-то момент я ударил рапирой по земле, и огромный кусок улетел в зал. В зале слышится какой-то гур-гур, и я понимаю, что кусок точно улетел в зал, потому что не услышал, как он брякнулся об пол. Значит, думаю я, — попал в какого-то человека… Дон Жуан по сцене меня, Дон Карлоса, убивает, а я, Вова Крылов, лежу в это время и молюсь, чтобы никому в глаз не попало и никто не пострадал… На поклоны я вышел со своим «братом» Иваном Васильевым, мы с ним кланяемся, ему дарит цветы какая-то девушка, а мне какой-то молодой человек подарил (это было перед Новым годом) бенгальский огонь.. Вдруг я пригляделся и понял, что это – кусок рапиры, который улетел в зал. Значит, человек поймал эту рапиру и остался в живых… Я посмотрел на его глаза – их было два – все оказалось в порядке…
Заслуженная артистка России Елена Симонова, исполнительница роли Шарлотты:
О партнерах, режиссере и клятвах:
Мой замечательный партнер Родион Приходько, который играет моего жениха Пьеро, надо сказать, очень поиздевался надо мной в этом спектакле…Он безумно талантлив, но страсть его к партнерше не знает границ: в порыве страсти он сдирает парики, спасает жизни…
Когда-то я видела спектакль, где у одной актрисы, когда она снимала с головы полотенце, по плечам рассыпались чистые белоснежные волосы…И я мечтала где-то это использовать, подначивая режиссера Александра Морфова, чтобы он разрешил мне такой парик… Ничего не получилось, мне купили к этому спектаклю синтетический парик, и когда я снимаю свою шапочку, волосы встают дыбом и как-то приплюскиваются… Но как-то вместо меня это замечательно сделал Родион: в порыве творческого безумия, крича «Шарлота, Шарлота»! — он сдернул с меня и шапочку, и парик… в результате я оказалась перед зрителями с липким жиденьким хвостиком…
А однажды он решил спасти мне жизнь: в спектакле есть эпизод, когда сценическое колесо крутится, а мы должны стоять наверху и что-то играть. Родион в роли Пьеро дарит мне шарик, колесо крутится, а мы должны красиво бегать друг за другом, держа в руках этот шарик. На одном из гастрольных спектаклей мы встали, приготовившись к пробежке, колесо медленно поворачивалось, но попадло в какую-то сценическую яму, потом еще в одну… Мы хватаемся за перила, перила ломаются, и я, как спортсменка, понимаю, что, не взирая на высоту, смогу спрыгнуть и сгруппироваться. И я уже приготовилась спрыгнуть, но тут вдруг мой партнер Родион решил меня спасти: схватил за юбку и вывернул – и, будучи уже в прыжке, я приземлилась точненько на спину… На мне лопается корсет, мы продолжаем играть спектакль, Саша Баргман в роли Дон Жуана практически несет меня всю сцену на руках. Но самое трогательное было после спектакля: надо мной стоял Морфов, распростерши «крылья» и говорил: Леночка, проси, что хочешь! — и вот я жалею, что в тот момент не сказала: «Саша, поклянись, что я буду играть в каждом твоем спектакле!»
Режиссер репетирует…
Первые репетиции «за столом» мы проводили в кабинете режиссера Саши Морфова. Как-то мы пришли к нему, сели, а он ходит и подбрасывает целлофановые пакеты вверх, а потом внимательно смотрит, как они падают, что-то там себе представляет.. Смотрел, как пакет летел, снова бросал его туда-сюда, а мы все сидели и наблюдали за творческим процессом…
Органичное молчание:
Когда меня назначили на роль Шарлотты, я очень удивилась. У меня были свои комплексы, потому что Шарлотта казалась мне самой непосредственной и юной. А так как я считаюсь актрисой уже взрослого поколения, рядом с которой присутствуют актрисы более молодые, мне было тяжело на их фоне создать непосредственное невинное существо. Я приставала к Саше Морфову с вопросами, почему он меня назначил именно на эту роль, но он был нем… Началось с того, что надо говорить текст (у Шарлотты –море текста), а у меня «не идет». Я понимала, как надо молчать, но когда что-то говоришь, то сразу выдается и возраст, и опыт. И тут как-то родилось, что она (Шарлотта) ломается-ломается, не может что-то произнести, а ей «помогают» подруги. Одна из актрис придумала, что появляется новый персонаж Заза-Роза, которая весь мой текст «переводит», что-то на девчонок «разбросали», которые говорили: «а вот она такая-то», «а вот она стесняется», «не может сказать то-то» — целая история получилась! Подобных вещей у Саши Морфова в спектакле (потому что весь спектакль — интуитивный, импровизационный) рождалось множество.
Заслуженная артистка России Маргарита Бычкова, исполнительница роли Матюрины:
Спектакль в спектакле:
Дон Жуан попал в деревню, где все люди – очень наивные и чистые, где поцелуй без любви – великое кощунство, преступление. И вот эти наивные жители, выловив из моря Дон Жуана, считают, что он послан им Богом и несут ему всякие дары: консервные банки, пакеты, лягушку – все, что угодно. Это становилось набором интереснейших актерских находок, своеобразным концертным исполнением.
Была такая сцена и у Шарлотты — Пьеро, когда последний вылавливал какой-то целлофановый пакет из моря: Что это? — Из моря выловил… Красиво? – Красиво! А что это – шапка? – Шапка! Все это грозило превратиться в бесконечную крестьянскую сцену, из которой можно было сделать отдельный спектакль…И тогда я прониклась мудростью режиссера Александра Морфова, умеющего с легкостью и безболезненно отказываться от выигрышного материала «на зрителя». Вообще режиссер Морфов больше любит второй план спектакля, который иногда становится главнее, чем первый.
Про лыжи:
Представьте себе: репетиции «Дон Жуана» Мольера, исторические костюмы, сицилийская деревня, замечательная сцена с дарами моря… В это самое время какие-то люди купили квартиру напротив моей. И вот я вижу: на лестничной площадке стоят прекрасные неотесанные лыжи с креплениями 70-х годов… Я не могла пройти мимо – взяла их и украла, притащила в театр. На этом был построен уход Матюрины, когда ее провожает вся деревня: ей дают чемодан, авоську и…лыжи. Почему лыжи? – потому что это самое дорогое. Они не знают, что это такое – но очень красивые длинные палки с какими-то железяками. Так у нас в спектакле (ни туда, ни в Красную Армию) появились эти лыжи. Они настолько колоритные, что у зрителей всегда возникает смех со слезами — приходят испанские люди с лыжами и в исторических костюмах…
P.S. И это еще не все: последним штрихом, когда я уходила, был крик девчонок: «Матюрина, Матюрина, ты зимнее пальто забыла!» — Почему зимнее пальто?… И таких трогательных историй было очень много.
Большая стрика:
По сцене мы с девочками должны выходить и стирать белье. Мы привязывали камешки, кидали – сначала это режиссеру нравилось, потом перестало нравиться. Как-то он говорит: давайте придумаем смешную стирку! Выйдите и придумайте какой-то этюд! А мы, уже, «упахавшись» за пять часов репетиций стирки, слегка разозлились: пришли с тазами «на берег», потрогали вот так ногой пол и сказали: «Девки, река замерзла! Сегодня стирать не будем!»
Твой выход, артист!
После оглушительного успеха «Бури» все артисты (а особенно участники спектакля «Буря») очень хотели репетировать с Морфовым в «Дон Жуане». И поэтому возникло много придуманных персонажей, как Заза-Роза, например. Но самым, пожалуй, ярким придуманным персонажем стал житель деревни в исполнении блестящего артиста Анатолия Горина. Он думал очень долго: сначала хотел в этой деревне без ног кататься на каталочке. Убогонький… А потом выдумщик Толик, искрометный, удивительный артист придумал такое, что никому бы и в голову не пришло: только артист Горин может натянуть кальсоны практически до горла, взять в руки резиновую змею, сачок и без единого слова рассмешить зрителей так, что они будут просто плакать от смеха! И ей-Богу, если бы он играл красавца, у него бы получилось! Талант. И вот он нарядился — со своими натянутыми кальсонами, с этой шапочкой, змеей-котелком и сачком — Мальчик, Девочка – выйди из воды!
Нам не хватает дерева!
Во время репетиции режиссер с художником вывезли какие-то кресла, которые должны были исполнить роли деревьев. Посмотрели-посмотрели, и что-то им не понравилось… Тогда режиссер спрашивает помощника режиссера: «кто у нас там свободный артист?». Помощник отвечает (не будем называть конкретных имен), что некто Петр Петрович Петров. «О, давай его сюда!» — радостно вскрикивает режиссер, а помощник на весь театр объявляет по трансляции: «Уважаемый Петр Петрович Петров, пройдите, пожалуйста, на сцену, нам не хватает одного дерева!»