В театральном мире Москвы и Ленинграда-Петербурга вряд ли найдется человек, который не знает Виктора Новикова. Он никогда не снимался в кино, не играл на сцене, не занимал высоких постов в правительстве или министерстве культуры. Тем не менее, этот человек, как сказал выдающийся режиссер современности Лев Додин,  — «неотъемлемая и необходимая составляющая санкт-петербургского художественного пейзажа».

Более полувека его жизнь неразрывно связана с Театром им.В.Ф.Комиссаржевской, 30 лет из которых Виктор Новиков является его художественным руководителем. А до этого — почти 25 лет завлитства в содружестве с известным режиссером и педагогом Рубеном Агамирзяном. Именно Новикову во времена советской цензуры удавалось «литовать» запрещенные пьесы, он открыл театру имя Григория Горина, Михаила Шатрова и многих других. После смерти мастера, в 1991 году Новиков взял на себя ответственность за жизнь театрального коллектива и многого добился в развитии дружбы и сотрудничества с различными театрами других стран, сохранении русского репертуарного театра. В период его руководства театру был присвоен статус «Академический». И теперь Виктор Новиков открывает новые имена не только драматургов, но и режиссеров, старается сберечь «театр-дом», ищет, экспериментирует, не останавливается. Мудрый, сильный, справедливый, щедрый, любящий, дружелюбный, остроумный тонкий… Таким артисты Театра им. В.Ф. Комиссаржевской единодушно видят своего художественного руководителя.

Заслуженная артистка РФ Валентина Панина:

Был 1988 год. У меня был такой период, когда я не знала, что делать — театр стал для меня не только счастьем, любовью, но и болью. Увидев меня на одном из съездов СТД, Рубен Сергеевич Агамирзян подошел ко мне и спросил: «Ты чего такая, тебе плохо? Хочешь, приходи к нам, у нас хорошо». И я пришла. Виктор Абрамович был тогда его правой и левой рукой, между ними ощущалось душевное родство, и мы всегда знали, что в театре существует некий дуумвират. Вместе они построили дом, в котором действительно хорошо. А Виктор Абрамович, будучи сильным, мудрым и умным руководителем, оберегает и сохраняет его по сей день.

Здесь есть ощущение свободы, и в то же время заботы, от этого возникает желание делать больше, чем ты можешь. Есть уют, рядом работают любимые люди. Некоторые считают, что театр без конфликта драматургии не бывает, но Виктор Абрамович всегда говорит, что, независимо от наших личных болей, неудач, трагедий, от того, что происходит за стенами, мы способны сами создавать в театре атмосферу семьи. Мне нравится, что здесь есть возможность быть услышанным. Иногда что-то не получается, но мы всегда дорожим друг другом и искренне радуемся успехам. И такое отношение бумерангом отзывается на молодёжи – я вижу контактность, обоюдную симпатию, уважение и интерес друг к другу. Причём всё это сочетается с какой-то удивительной способностью Виктора Абрамовича искать и находить новых режиссёров, делать неожиданные репертуарные решения в театре. При всех сложностях, о которых я, наверное, и не догадываюсь, он умудряется поддерживать высокую планку. Меня восхищает его отношение к делу.

Доброту его я лично испытала на себе, когда у меня были трудные моменты в жизни: его поддержка была мне очень важна. А в день рождения он всегда набирает номер и звонит, находит вдруг слова, от которых становится тепло и приятно.

Я благодарна ему за прямоту и откровенность. Как-то раз я пришла к нему, когда у меня возникла пауза в работе. Он мне жестко тогда сказал: «Артистов много, будет работа – будешь работать, если у тебя сейчас есть дело – делай, помощь нужна – приходи, что смогу сделаю». Мне, слава Богу, хватило ума понять, что ситуации бывают разные, что в театре есть очень хорошие актрисы, которые работали и до меня, есть ученики Агамирзяна, у которых вся жизнь здесь прошла – и у них тоже возникают паузы в работе. Я это приняла и поняла.

Думаю, что Театр им. В.Ф. Комиссаржевской занимает какую-то особенную нишу в Петербурге, но об этом лучше судить тем, кто смотрит со стороны. Внутри – это семья, родня, которую я очень люблю. И сколько даст мне Господь силы, столько я смогу с любовью служить этому театру. Я всегда иду сюда с радостью, у меня даже настроение поднимается, когда захожу сюда: «Боже мой, здравствуйте!»

Виктор Абрамович, я уверена, чувствует любовь от окружающих его людей, даже от тех, кто ему об этом не говорит. Пусть это приносит ему радость. Я желаю ему здоровья! Желаю, чтобы он радовался тому, что есть, несмотря на проблемы. Желаю, чтобы у него хватало силы вдохновлять людей, которые рядом. Мне кажется, что Виктор Абрамович идёт интересным путём в своей работе. Театр – это его детище, кровное создание, и пусть любовь всегда будет взаимной.

Заслуженный артист РФ Евгений Ганелин

С Виктором Абрамовичем я познакомился раньше, чем он думает, поскольку наши отцы были коллегами и друзьями. Ещё тогда я слышал, что сын крупного ленинградского философа Абрама Израилевича Новикова выбрал поприще, которое отец не очень одобрил: специалистам в области театра в то время приходилось прикладывать немало усилий, чтобы заниматься делом и в то же время «быть на плаву». И когда мы вместе с моим сокурсником Володей Богдановым пришли в Комиссаржевку, то уже знали, что идём не только к Рубену Агамирзяну, но и в добрые руки Новикова.

Сказать, что Виктор Абрамович был просто завлитом – не сказать ничего. Этот человек прекрасно ориентируется в драматургическом литературном процессе, он всегда снабжал Агамирзяна самым свежим и лучшим. Ещё мне в руки как-то попались записи уроков и репетиций Рубена Сергеевича, которые Виктор Абрамович прилежно вёл. Он всегда безумно любил сидеть на репетициях, для него это — абсолютно органичный процесс. В других театрах завлит и репетиции – вещи несовместимые, я не видел этого нигде, кроме, пожалуй, БДТ. Причём он никогда не даёт замечаний, но по его носу – вздёрнутому вверх или опущенному к полу, — мы понимаем, нравится ему это или нет. И более того, побаиваемся, когда он начинает «посапывать» – это значит, что ему не нравится.

Справедливость – очень хрупкое чувство, сложно сказать, что в жизни справедливо, а что нет. Виктор Абрамович справедлив. Он может быть разъярён, раздосадован чем-то, но по природе своей не поступит по отношению к человеку несправедливо. И это качество перенимают все, кто работает в театре. Поэтому Комиссаржевку иногда называют «домом отдыха для артиста» в душевном смысле: здесь нет группировок, склок и интриг, которые, к сожалению, заражают то один, то другой театр.

Виктор Абрамович хранит идею «театра-дома», и, думаю, поэтому наш театр – собрание приличных людей. И я прекрасно знаю, сколько у меня недостатков в характере, знаю, сколько их у моих коллег… Но он находит особый стиль поведения для каждого, продолжая традиции Рубена Сергеевича. И он очень искренен. Думаю, что в этот театр фактически невозможно попасть, если ты — законченный гадёныш. Благодаря тому нравственному отношению, которое Виктор Абрамович распространяет, здесь люди очень ценят друг друга. Я второго театра такого не знаю, поэтому здесь и работаю.

Иногда может возникнуть недопонимание: вот Виктор Абрамович предлагает пьесу для постановки – она мне, может, и не нравится, но я никогда не отказываюсь, всегда участвую. Бывает, мы делаем ставку на пьесу, а спектакль не получается. Но это тоже — составные части профессии, без которых нельзя существовать. Часто репетиция – это спор между режиссёром и актёром, но в этих спорах, в этой каждодневной работе и рождается живой театр. Обид у нас не существует, мы мыслим немножко другими категориями.

У нас работают артисты старшего поколения, их никто не может уволить – и в этом огромная заслуга Вити. Когда молоденький артист приходит сюда после института, он понимает, что здесь на сцену выходят Валентина Панина или Иван Краско, и держит себя уже соответственно уровню, который они задали. До этого была Дора Моиссевна Вольперт, Михаил Сергеевич Храбров, Николай и Сергей Боярские, я не буду сейчас перечислять имена всех блистательных артистов, которые здесь работали… Есть грустное выражение «смена поколений», но в нашем театре она происходит естественно, не определяется приказами, которые, слава Богу, Виктор Абрамович никогда и не издаёт.

После ухода Агамирзяна на должность художественного руководителя никого другого и избрать было нельзя. Это было абсолютно естественное решение, и до настоящего момента мне даже подумать страшно, что здесь может быть другой человек, кроме Вити. И не потому, что Витя — общий друг, нет, он не общий друг – он сам по себе очень достойный человек. Когда, не дай Бог, у кого-то возникают проблемы со здоровьем, многое решает Витя — договаривается, ищет врачей, помогает. Словом, это колоссальная часть его повседневной жизни – следить за тем, чтобы артисты были в форме, здоровы и довольны.

Думаю, что могу назвать Витю своим другом, и надеюсь, что он это подтвердит. Ведь если у меня возникает небольшой перерыв, я забегаю к нему в кабинет, что называется, потрепаться: рассказать о том, что делаю, получить совет, послушать его анекдоты. А еще он – душа любой компании.

Я хочу пожелать Виктору Абрамовичу успехов в его нелёгком и неблагодарном деле, которое у него замечательно получается. Витя, держись! Мы всё равно будем тебе пить кровь, терпи, дорогой! Твой кровопилушка Ганелин.

Народная артистка РФ Тамара Абросимова

«Перебирая в памяти былое…»

Мне хочется сказать несколько слов благодарности. Прежде всего за то, что когда ты занял эту должность, старые артисты театра почувствовали твоё доброе отношение к ним. Ты очень много им помогал, когда дело касалось здоровья и не только; они были благодарны тебе и за давно заслуженные звания, и за новые роли в спектаклях, поставленных специально для них.

А сколько сил, терпения, изворотливости нужно было проявить в начале ХХI века, чтобы успешно провести реконструкцию и ремонт нашего театра, вернуть в союзе с художниками, строителями и реставраторами его зрительному залу, интерьерам исторический облик!

И, наконец, как мне не оценить предоставленную возможность создания моноспектакля, существующего уже больше десяти лет, постановки «Двенадцать месяцев», с которой случилась прекрасная поездка в Японию. Ещё раз спасибо! Желаю тебе здоровья, сил и новых успехов театру.

Народный артист РФ Иван Краско

Любые дифирамбы с моей стороны в адрес Виктора Абрамовича можно выразить одним словом: благодарность. Иначе об этом человеке я не могу сказать. В детстве у меня был один комплекс: шестилетним мальчишкой я боялся переплыть пруд… Не велик он, и сверстники мои переплывали. Как-то решился, но на полпути стал ощущать, что мне не переплыть. Я повернул, с трудом добрался туда, где пальчики касаются дна, и вдруг слышу голос: «Обидно? – оборачиваюсь, а там сидит на камушке дядя, покуривает и говорит: — Хочешь, я тебе помогу?» — но у меня откуда-то вдруг появились силы, уверенность: «Нет, я сам!». Ещё немножко передохнул, отдышался и поплыл широко, свободно… Переплыл запросто! А когда обернулся с того берега, чтобы сказать дяде спасибо, его там не оказалось. Сделал своё благородное дело, и благодарности ему не надо. Спустя годы этот человек персонифицировался для меня в Виктора Абрамовича.

Он поддерживает меня в творческих делах, я доверяю его вкусу. Уважаю за то, что он не лезет в режиссуру: не поставил ни одного спектакля, хотя он — художественный руководитель, хозяин театра. И это правильно. Он не реформатор – сохраняет традиции, и это, на мой субъективный взгляд, абсолютно верный путь. При этом с каждым новым режиссёром он привносит новый дух – и это тоже совершенно правильно, иначе театр не был бы живым. Виктор Абрамович любит артистов, знает каждому цену и никогда никого не выгонит из личных или корыстных соображений. Напротив, он доведёт артиста до окончания жизненного пути, не только творческого. Он никогда не действовал с позиции подлости – это человек справедливый, объективный, и главное, не боится в лицо сказать то, что думает. Часто это оказывается правдой, потому что он человек мудрый.

Был как-то просмотр нашего экспериментального спектакля «Тише, афиняне», и Виктор Абрамович настолько глубоко его принял, что я в своей ролевой тетрадке даже записал: «Такого-то числа был комнатный прогон спектакля. Виктор Абрамович благословил». Я подумал тогда – как хорошо, что театром руководит такой человек!

У нас нет подводных ходов, мы открыты друг перед другом и перед коллективом. Это, кстати, залог того, что в коллективе здоровый нравственный климат. Театр – это человеческое дело, глубоко человеческое! Если люди, которые занимаются актёрскими делами, сами не гуманисты, со сцены не будет веять любовью. Гуманист – хорошее слово, и оно относится к Виктору Абрамовичу.

Ещё я люблю и очень уважаю их союз с Ларисой Романовной. Видимо, они исповедуют, что брак – это дело небесное. Они любят, ценят друг друга и берегут. Я часто навещал их на гастролях, и с их доченькой Катей была у нас игра: я приходил под вечер и говорил: «Катенька, тебе, наверное, пора спать? Засыпай, а утром у себя под подушкой ты найдёшь привет от английского мальчика Кайфа». И этот мальчик моей рукой подкладывал ей ленточку жвачки, или конфетку. Утром она просыпалась: «Ах, опять мальчик Кайф приходил!». Я думаю, Вите будет приятно, что я помню эту историю. Мы никогда не навязываемся друг другу, никогда не обсуждаем вопросы личные, семейные, хотя я не раз бывал у них в гостях. Эта ненавязчивость – тоже признак того, что мужики должны дружить как-то возвышенно. Виктор Абрамович был свидетелем со стороны жениха на моей свадьбе с Натальей Александровной. Наташка очень прозорливый человек, и она сразу увидела в нём человека высокого духовного полёта, это очень важно для меня.

Ещё меня всегда поражала его дружба с талантливыми драматургами, такими, как Григорий Горин, Нодар Думбадзе. Думаю, что для художественного руководителя — это одна из главных тропинок к настоящему творчеству и новым веяниям в театральной жизни.

Он очень уважаемый в городе человек. И когда я навещаю его, сижу с ним в кабинете, телефонный звонки не прекращаются. Многим людям он даёт дельные советы, говоря мне: «Ну, Вань, у меня опыта больше».

Виктору Абрамовичу, прежде всего, я желаю доброго здоровья. Удачи я всегда желаю, так как жизнь наша — полосатая. Чтобы дома у него всё было благополучно. Катенька работает теперь в Большом театре, я передаю ей поклон. Желаю достойно провести 75-летний юбилей театра, который будет в октябре. Театр растёт, и дай Бог, чтобы он процветал! У меня такое ощущение, что пока существует Комиссаржевка, будет жив и здоров Виктор Абрамович. Это дело его жизни.

Артист Владимир Крылов

Кто для меня Виктор Абрамович? Это Фидель Кастро. Бессменный, любимый и родной. Он практически отец для всех нас – если что-то непредвиденное происходит, то мы бежим к нему. Виктор Абрамович хорошо знает нас, таких горячих и творческих. Он может либо остудить и помочь советом, либо сам с жаром пойдёт за нас в еще большее пекло. У него много друзей (кстати, я ни разу не слышал о том, что у него есть враги). Это удивительно, но он со всеми может найти общий язык. Он знает огромное количество выдающихся людей.

Ещё Виктор Абрамович знает бесконечное количество анекдотов и блистательно их рассказывает, а это, я считаю, огромное умение. На всех гастролях он всегда с нами, и если мы ужинаем вместе, то он всегда угощает всю труппу, а в нашем театральном буфете всегда спрашивает: «Кому что взять?». Виктор Абрамович всегда в театре, когда бы я ни зашел к нему, а если его нет, то мы знаем, где он. Так же, как и он всё всегда знает – кто болеет, кто снимается в кино, кто чем недоволен или в чем отличился. Как тонкий психолог, он всегда находит нужные слова, чтобы поддержать тебя, никогда не скажет «нет» без аргументов.

Он открыт к диалогу – советовался с нами, когда театр нуждался в главном режиссере. Он давал шанс многим из нас попробовать себя не только в качестве актеров, но и на режиссёрском поприще. Безусловной победой Виктора Абрамовича (он сам об этом говорит, и мы так же считаем) является открытие для нас и нашего города Александра Морфова. С него в театре началось новое времяисчисление, новое мышление, другой воздух и вкус. И, конечно же, большая удача для меня лично и, думаю, для театра – Игорь Коняев, спектакли которого мы играем до сих пор, и они всё также привлекают зрителя.

Каждый «предпоказ», каждую премьеру Виктор Абрамович переживает вместе с нами. Мы понимаем, что бывают и неудачные спектакли, но я никогда не слышал от него, что увиденное — ужасно. Нет, он всегда находит точные слова, которые помогут спектаклю и не обидят нас, артистов.

Невозможно не сказать о том, что Виктор Абрамович обожает свою супругу Ларису Романовну. Сколько теплых рассказов мы слышали от него о юных годах и о том, как он ухаживал за своей будущей женой! Он и сейчас все время звонит ей. И звучат не пустые слова, а ощущается трепетность, что лично у меня вызывает какое-то правильно-родное чувство. Может быть, потому что это в традиции нашего воспитания, а может, от того, что мы все живем сердцем.

Наверняка многие будут говорить о плюсах Виктора Абрамовича, которые нельзя сосчитать. Но главное достижение и главный плюс Виктора Абрамовича, конечно же, заключается в том, что он взял в театр меня.

Артист Константин Демидов

Виктора Абрамовича я знаю с 1982 года. Он приходил к нам на зачёты в институт, потому что нашим мастером был Рубен Сергеевич Агамирзян. Нам говорили, что Новиков – очень важный человек в театре им. В.Ф. Комиссаржевской, он регулирует все вопросы, связанные с драматургами и композиторами. Но моё первое впечатление от встречи с ним совершенно не совпало с тем, чего я ожидал: возникло ощущение, что он ломает все возможные официозные элементы структуры, и мне, как молодому человеку, это очень нравилось.

В этом весь Виктор Абрамович: если случилось что, кто-то что-то натворил, но всё прошло плавно и без скандала – ну и хорошо. Не бывает ли в нашей жизни проступков? Бывают на каждом шагу! В нём есть умение простить, причём честно, по большому счёту простить и не попрекать потом человека этим – мол, «помнишь, я тебе пять лет назад простил?» Нет, ничего этого в нём нет. Что мне простил Виктор Абрамович? Я председатель профкома, и он мне прощает всё – мою наглость, моё непонимание ситуации, когда идёт борьба по животрепещущим вопросам, касающимся труппы, отдельного артиста или цехов. Он говорит, что Демидов может быть и не прав, но он всегда честен даже в заблуждении. И я ему за это очень благодарен. Я, конечно, в своей жизни массу крови ему попортил…

Пост завлита, на котором Виктор Абрамович служил двадцать пять лет, в советское время был очень важен в связи с тем, что все пьесы «литовались». Нужно было проходить через определённые идеологические органы, чтобы получить разрешение на постановку необходимой театру пьесы. Надо было быть очень гибким и неординарным в придумках, и Виктор Абрамович именно такой. На самом деле это человек, который умеет дружить. А ещё он везучий. Вот на самом деле, ему всегда везёт. Потому что всегда вдруг появляется необходимый человек, определенным образом складывается ситуация, и проблемы решаются.

С Виктором Абрамовичем у меня было боевое крещение, когда мы поехали через Украину на гастроли в Югославию, где в тот момент началась война. Это были годы, когда они ещё упивались тем, что отделились. На границе нас встречал автобус детского театра из города Сребреницы, на котором мы должны были перемещаться по Югославии. Но он опоздал практически на сутки, потому что на таможне в это время была огромная очередь в одну и другую сторону. Автобус пришел ночью, а утром в двенадцать часов у нас должен состояться спектакль. Мы с Виктором Абрамовичем пошли к таможеннику, рассказали, что мы — театр из Петербурга и вручили ему статью, где было написано о нашем художественном руководителе, и нас пропустили через первый кордон! Но за ним снова оказалась очередь… Ночь, все спят, а вокруг свет фар и дикие агрессивные люди, ожидающие уже двое-трое суток. Мы потеряли надежду куда-то успеть, как вдруг Виктор Абрамович заметил какой-то грузовик. Это был грузовик с пограничниками. Мы с Виктором Абрамовичем выскочили, расталкивая машины, и в итоге наш автобус с потрясающим водителем Латсо поехал за грузовиком совершенно бессовестно. Так, с сопровождением, мы прошли границу, приехали к девяти часам в Сребреницу и сыграли спектакль для детей «Незнайка на луне». Успели!

Виктор Абрамович совершенно потрясающий. Во-первых, он — Человек. Что мы вкладываем в это понятие? Он не знает, что такое подлость, он умеет дружить. Чтобы уметь дружить, нужно иметь определённый набор качеств – ценить другого, уважать, помогать ему и прощать. Все эти качества он не растерял за весь период своего художественного руководства. Не место красит человека, а человек — место. Он остался верен ценностям своей юности и зрелости, будучи уже «мэтром».

Как ленинградец и петербуржец, Виктор Абрамович очень уважает традиции театра, его блокадный статус. Театр уникален от рождения, и эту уникальность необходимо сохранять. А при помощи каждого из нас он привносит сюда новый дух, понимая и культивируя понятие «театр – большая семья», «театр-дом», которое началось с нашего мастера, Рубена Сергеевича Агамирзяна. И все последующие поколения в театре воспитаны уже в этой этике взаимоотношений. В семье можно и поругаться, и обидеться, но результат всегда будет уникален – театр всегда будет живым, не деланным, специально сконструированным. Эти взаимоотношения бесценны и их невозможно купить ни за какие деньги. Мы между собой уважаем друг друга настолько, что ощущаем некое равенство – вне зависимости от возраста и от успеха, который очень непостоянен. Для артистов, у которых, кроме таланта, есть ещё и гордыня, это очень сложный момент. Наш театр силён и отличается от других смирением гордыни во имя целого ансамбля. И тогда в спектаклях получается человеческая история.

Виктор Абрамович понимает ценность четырёх поколений артистов, воспитанных Рубеном Агамирзяном. Театр им. В.Ф. Комиссаржевской отличается уважительным отношением к старшему поколению, и это является важным воспитательным моментом для молодёжи. Такой атмосферы, на самом деле, нет нигде.

Он хороший человек. Он дал нам возможность несколько десятилетий жить мирно, развиваться, делать очень интересные вещи, которые «всегда бывают иногда». Да, абсолютные творческие победы бывают нечасто, но среда, в которой они могут возникнуть, здесь есть. Есть человеческие отношения, а не отношения начальника и подчинённых. В девяностые, когда мы получали денег на четыре дня жизни, мы не развалились – играли и этим жили. Мы жили для наших зрителей, которых набирались полные залы. Люди добывали копеечку на улице, чтобы прожить, но задыхались без культуры и приходили в театр, чтобы почувствовать себя людьми. В этом заключается необходимость нашего дела: когда жизнь становится очень тяжелой, в театре можно найти необходимую точку отчёта для ощущения в себе человека. А наш российский и советский зритель — самый талантливый, потому что способен к сопереживанию.

У Виктора Абрамовича очень крепкие любимые тылы. Ему безумно повезло – он во взаимной любви живёт всю жизнь: со своей замечательной супругой, дочерью потрясающей, многочисленными друзьями — он искренне любим очень многими людьми! И ему не жалко, он делится этой любовью со всеми окружающими — у него этого добра вон сколько! Я желаю, чтобы эта любовь и любовь к жизни была с ним всегда.

А еще он очень любит дарить подарки. Роли наши, например. Или вещи, которые мы бережно храним. Часы, которые у меня сейчас на руке, он подарил мне, когда мы были в Токио на гастролях. Им уже больше десяти лет, и я ношу их всегда. А когда он попал в больницу, к нему приехал настоящий Дед Мороз и поздравил с Новым годом. Это тоже показатель – Дед Мороз так просто по больницам не ездит. Подарки Виктор Абрамович сразу приказал раздать детям и медсёстрам… Но самый главный его подарок — длинной в тридцать лет моей жизни здесь, в театре. Подарок длиной в театральную жизнь.

Заслуженная артистка РФ Евгения Игумнова

Встреча с Виктором Абрамовичем стала для меня этапной: мой учитель, Александр Аркадьевич Белинский, пригласил его в СТД, где у нас был экзамен. А я была студенткой кукольного отделения и планировала стать актрисой театра кукол. Но мой учитель имел своё мнение по этому поводу, считал, что я должна быть драматической, а со временем — трагической актрисой. Визуально для этого тоже не было никаких предпосылок, да и амбиций никаких у меня по этому поводу не было. Виктор Абрамович всегда был креативным человеком — увидев меня, сразу же взял в театр. А Александр Аркадьевич сразу поставил спектакль, где я играла главную роль Сегодня космополитизм более развит в театральной среде, а тогда в русском театре это было новаторством… Так Виктор Абрамович сделал первый заход к европейскому стилю, и на сцене нашего театра стали играть люди разных национальностей.

Виктор Абрамович сразу же располагает к себе, и человек чувствуют себя с ним безопасно. Чувства опасности не возникает и тогда, когда он сердится. Либо он такой и есть, либо он — большой хитрец. Я думаю, что он великий дипломат – это и национальное, и интеллигентское. Он воспитывался в интеллигентной и образованной семье, и такая же атмосфера сохраняется в его семье: атмосфера абсолютной любви, взаимопонимания и общности интересов.

Многие творческие люди устроены так, что самое главное для них – это творческий результат и только. Какими путями он добьётся успеха – неважно. Для Виктора Абрамовича успех важен, но для него есть вещи не менее важные. Например, как люди общаются, в каких условиях они работают. Он, я бы сказала, человек-опекун. В нашем театре я сохранила себя как личность благодаря тому, что не проходила через жесткое испытание нелюбовью и была принимаема всегда даже со своими ошибками.

Я хотела бы пожелать Виктору Абрамовичу оставаться молодым и вдохновенным, сохранять амбиции руководителя, которые позволяют ему совершать невероятное. Я желаю ему полёта. В нём много жизнелюбия и нереализованных «мечт», которыми он вдохновляет нас. Всё, что он создаёт и всё, что у него получается, добавляет ему здоровья, сил, хорошего настроения и лет жизни. Желаю, чтобы он жил долго и счастливо!

Заслуженная артистка РФ Татьяна Кузнецова

После института в 1985 году в театр им. В.Ф. Комиссаржевской меня взял мой учитель Рубен Сергеевич Агамирзян. Потом я уходила в Александринский театр, и через десять лет Виктор Абрамович взял меня обратно со словами: «у нас тут, конечно, много актрис разных, но ты — своя». За это я ему безмерно благодарна!

Мы всегда знали, что Виктор Абрамович знаком со многими драматургами и пишущими людьми, со всей талантливой интеллигенцией, поэтому часто первенство постановки каких-то новых произведений отдавалось нашему театру. Возможно потому, что у него есть потрясающее качество – умение дружить, а значит — умение любить.

У Виктора Абрамовича удивительная семья. С Ларисой Романовной они вместе более пятидесяти лет, почти со школы – это сейчас это большая редкость. Доченька у них замечательная… Однажды, когда у нас были первые гастроли в Израиле, в аэропорту я оказалась рядом с его мамой. И мы говорили с ней о Стене Плача, о молитве. Мне понравились её слова о том, что за себя нечего просить, а вот за сына, за его благополучие, за его здоровье она обязательно попросит… И я тогда подумала, что у Виктора Абрамовича обязательно должно быть всё хорошо, потому что его золотая мама молится за него у Стены Плача, где идёт прямой разговор с Богом. Виктор Абрамович говорит, что наш театр – это «театр-дом». А если человек об этом говорит, значит, он пытается это делать и сохранять. Иногда ему сложно, потому что он не режиссёр и не вмешивается в творческий процесс, но он — художественный руководитель и хозяин театра во всех отношениях. Здесь нет прямого насилия власти, хотя не могу сказать, что это демократия в чистом виде: всё происходит в рамках понимания человеческого.

Комиссаржевка всегда отличалась тем, что при любых творческих экспериментах со сцены идёт тепло. Это зависит и от наших учителей, и от труппы, и от тех, кто сейчас приходит в театр. А набирает труппу всё-таки Виктор Абрамович. И здесь возникает момент семейственности, потому что как-то вдруг в театре выросли и вышли на эту сцену уже наши дети.

Он любит что-то дарить, чем-то радовать. Однажды мы летели на гастроли, и он вдруг подарил мне набор пробников духов, который продавался в самолёте. Это был спонтанный и очень приятный подарок для такого неизбалованного человека, как я.

Я всегда буду благодарна ему за помощь, протянутую вовремя руку. Иногда он появляется и спасает, как ангел с небес. Я желаю ему здоровья в первую очередь, потому что остальное у него есть. Пусть семья радует его по-прежнему, пусть все любимые и друзья будут рядом. И мы будем стараться его не подвести.

Артист Егор Бакулин

Когда я пришел в театр, среди моих ровесников ходило много шуток о том, что на самом деле Виктор Абрамович — мой родной дядя. А всё потому, что я из Саратова, а он когда-то жил в Саратовской области. На самом деле меня взяли в театр абсолютно классически – после дипломного спектакля. Мой мастер, Анатолий Самойлович Шведерский, позвал его посмотреть на каких-то девочек, но Виктор Абрамович подошел ко мне. У меня даже визитка его до сих пор лежит, где карандашом написано: «15-16 сентября». Он сказал мне тогда: «На, держи, если ты до сентября никуда не устроишься, приходи ко мне, возьму тебя в труппу».

Он очень театральный человек и понимает абсолютно всё. Причём не поверхностно, а до самых глубин понимает природу актёра. Недаром среди нашего поколения мы между собой называем его «Деда».

Как-то я вдруг поймал себя на мысли, что в течение последних двух лет в театре провожу времени в разы больше, чем дома, исключая время сна. Из одной работы перехожу в другую….Мы, наверное, последний театр в городе, в котором сохранилось понятие «театр-дом». У меня много друзей в других театрах работает, и я знаю, что такого действительно нет нигде.

Виктор Абрамович не вмешивается в творческий процесс. Он может подсказать, посоветовать, но не более. Тем не менее, мы всегда знаем, что на каждом выпуске спектакля Виктор Абрамович всегда присутствует в зале –смотрит, слушает, о чём-то общается с режиссёром, с некоторыми артистами, «выпускает» спектакль вместе с нами.

Мне нравится работать с разными режиссёрами, потому что я пытаюсь ещё чему-то научиться, что-то открыть в себе, развить. Кто-то из них воспитывает терпение, кто-то характер и волю, кто-то даёт что-то полезное, творческое, с кем-то приятно говорить на одном языке. И Виктор Абрамович дарит мне эту возможность. Правда иногда не хватает человека, который следил бы за спектаклями после премьеры…

Я хочу пожелать Виктору Абрамович организовать гастроли в Саратов, чтобы мы с ним вместе оказались на нашей малой родине. Причём — маленькие гастроли, на двоих: взяли бы машинку и прокатились по Саратовской области с остановками в разных городах. Нет, это не намёк на моноспектакль, это намёк на отпуск. Желаю, чтоб у Виктора Абрамовича всегда было хорошее настроение, от него зависит самочувствие – и его, и наше, и театра.

Заслуженная артистка РФ Нелли Попова

Впервые я пришла в Театр им. В.Ф. Комиссаржевской, будучи студенткой третьего курса, когда театром руководил Рубен Сергеевич Агамирзян. А потом, окончив институт, вернулась сюда, как домой. Александр Аркадьевич Белинский привёл меня к Виктору Абрамовичу и сказал: «Хочу, чтобы эта актриса была занята в моём спектакле «Цезарь и Клеопатра». С тех пор я служу здесь двадцать пять лет, ровно столько, сколько Виктор Абрамович является художественным руководителем. Всю свою сознательную творческую жизнь я верна этому театру, своему дому, которым руководит Виктор Новиков.

Это непростая должность – быть художественным руководителем. Нужно отвечать за всё – за творчество, за труппу за её развитие. Это большая ответственность, и он справляется с этим блестяще. Для нас он — как отец родной, а театр — дом, семья. Дома есть разные: есть такие, куда ты хочешь вернуться, стремишься туда, а есть другие, куда и заходить-то не хочется. Для меня театр-дом – это когда и плохое, и хорошее решается внутри дома, где всё познаётся в сложные минуты. Я не знаю, как мы ухитрялись выживать в то время, когда всё рушилось, прекратилось финансирование. Но и тогда мы ставили спектакли, не теряли зрителя. Когда другие театры никуда не ездили, у нас была нескончаемая гастрольная деятельность, дружба с Германией, Македонией, обменные гастроли. И всё это благодаря Виктору Абрамовичу.

Многие уже говорили про его удивительный талант дружбы. И эта не та краткосрочная дружба – выгода, когда один человек пользуются другим, а потом забывает, как его зовут. Нет, он умеет дружить по-настоящему, у него по всему миру есть друзья. Благодаря такой дружбе, такому своему таланту, он не даёт театру остановиться. Как и у любого художественного руководителя, у Виктора Абрамовича бывают сложные моменты, но он всё время находится в поиске новых личностей, приглашает их. Орбиту Александра Морфова в России раскрутил Виктор Абрамович, и благодаря нашему театру этого режиссёра узнали в Москве, а потом в Израиле. Для многих актёров работа с этим режиссером стала творческим скачком. Мы не стоим на месте, мы движемся, потому что Виктор Абрамович умеет рисковать. Да, мы не всегда «стреляем в десять», но один такой выстрел стоит нескольких. Ещё очень многим режиссёрам Виктор Абрамович дал толчок, первый шаг.

Сейчас мы опять пришли к тому периоду, когда театрам тяжело выживать, государство поддерживает нас очень мало. И, тем не менее, мне кажется, наш театр — один из немногих в Санкт-Петербурге, который может похвастаться гастрольной деятельностью. И это не только ближнее зарубежье, но и Китай, Япония, Америка и пр.

Виктор Абрамович удивительным образом сохраняет традиции театра, чтит старшее поколение. Сегодня многие из молодых режиссёров заявляют, что артисты после шестидесяти им не интересны – им не важны их чувства, их не интересует, что люди отдали театру целую жизнь. В этот жестокий век люди безжалостно идут по людям, не думают о том, какие слова произносят, о том, что подобной фразой можно человека просто убить… И что тогда делать старшему поколению? А Виктор Абрамович всегда думает о том, что «его девочки должны что-то играть».

Многие говорят, что у нас «домашний театр», а я не вижу в этом ничего плохого. Мы можем выяснить отношения в гримёрке, , но у нас нет подлости, как нет правила «падающего — подтолкни». Труппа – сложнейший механизм, мы все разные, каждый со своим характером. И вот это умение нами управлять, держать в рукавичках тёплых, оберегать театр от каких-то современных веяний в экономическом смысле – это, безусловно, большой подвиг Виктора Абрамовича. Я говорю искренне, потому что мне есть с чем сравнивать, я общаюсь с актёрами из разных театров нашего города.

А сколько Виктор Абрамович даёт возможностей для самостоятельных работ и поддерживает эти желания! А потом, к Виктору Абрамовичу придёшь с любой бедой, с любым несчастьем… Он как скорая помощь – у него всегда есть таблетки, целая аптека – открывается сумочка, и появляются «лекарства» от всего….

У Виктора Абрамовича есть своя гражданская позиция – это человек, у которого болит сердце за город, за страну, за мир. Он – неравнодушный человек. Равнодушные люди не могут работать в театре. Желаю ему, прежде всего, здоровья. Дай ему Бог долгих лет жизни и пусть он себя бережет. Терпения ему желаю огромного в это сложное время, в котором надо выживать, не останавливаться, рисковать и двигаться дальше в поисках нового.

Заслуженный артист РФ Александр Вонтов

Уже двадцать пять лет Виктор Абрамович сохраняет принципы, заложенные Рубеном Сергеевичем Агамирзяном. Он всегда ненавязчиво поддерживал в театре атмосферу дома. Большое удовольствие приходить сюда и видеть, как все вместе дружно что-то делают. Сюда тянет не просто прийти, сыграть спектакль и уйти, а пообщаться, посидеть вместе. Можно поделиться с кем-то своими проблемами, зная, что тебе всегда помогут. И в первую очередь, поможет сам Виктор Абрамович, потому что он — уникальный человек, всегда сам спросит: «Что тебе надо? Чем помочь? Что сделать?» Не знаю, многие ли художественные руководители так ведут себя по отношению к своим артистам… По-дружески, не по-отечески, потому что мне кажется, что отцом он себя не чувствует, с нами он чувствует себя наравне. С ним можно шутить, анекдоты рассказывать, быть собой.

Я оканчивал институт у Рубена Сергеевича, и он сразу взял в театр им. В.Ф. Комиссаржевской двенадцать молодых людей: я, Толя Горин, Андрей Ургант, Саша Галибин, Валера Дегтярь, много нас было. Когда в октябре 1991 года умер Рубен Сергеевич, сразу встал вопрос о выборе нового художественного руководителя. И на собрании труппы мы выразили желание, чтобы им стал Виктор Абрамович, самый близкий Рубену Сергеевичу человек. Он всегда советовался с ним, они очень долго и плотно работали вместе.

Недопонимания с Виктором Абрамовичем у нас никогда не возникало, а вот разногласий всегда было полно. У каждого — своё творческое восприятие, и по тем или иным вопросам мы можем спорить и не соглашаться друг с другом: ему нравится одно, а мне это не нравится. Но какие-то основные принципы и критерии у нас общие, потому что мы все из этого театра, мы все — «от Агамирзяна».

Мы дружим с ним уже много лет. Скоро исполнится сорок лет, как я в театре, и двадцать пять из них – под руководством Виктора Абрамовича. Он сложный человек, непростой: импульсивный, взрывной и нетерпеливый совершенно. Но при этом он очень добрый. К нему можно всегда прийти и сказать: «Помогай, Витя», а он разобьётся, поможет, сделает. Особенно когда дело касается медицинских вопросов.

Могу совершенно точно сказать, что Виктор Абрамович — человек очень надёжный. Дай Бог ему здоровья и долгих лет жизни! Пока он руководит нами, я уверен, что здесь всегда будет мир и покой. Не только в творческом смысле, но и в общечеловеческом. А творчество тоже от него зависит – кого он пригласит в очередной раз на постановку. Было много попыток, много разных опытов. Рубен Сергеевич был главным режиссёром – он собрал труппу, вырастил её, выпестовал и сделал свой театр. Игорь Петрович Владимиров, Зиновий Яковлевич Корогоцкий были главными режиссёрами в своих театрах, людьми, которые создают. Под их началом были выращены целые поколения артистов. Эти люди учили артистов не только творчеству, но и жизни. И Виктор Абрамович такой. Когда он смотрит новый спектакль, он не говорит конкретно, что и как делать, но обязательно скажет что-то о жизни, и это очень здорово помогает. Он видит ситуацию, как человек с большим жизненным опытом, и может сказать, чего не хватает.

То, что Виктор Абрамович приводит в театр новых режиссёров – это правильная позиция. Артист должен уметь работать с любым режиссёром, пройти разные режиссёрские школы. Мы со многим сталкивались, иногда были и неудачные столкновения. Что-то попадает, что-то не попадает. Владислав Борисович Пази – это было «попадание», время взлёта театра после паузы. Потом был Геннадий Михайлович Опорков, который интересно и неожиданно ставил «Балладу о солдате». Роман Мархолия ставил здесь поэму Цветаевой, и было интересно смотреть, как он работал с нашими актрисами. Все они разные люди, и у каждого свой мир, своё восприятие.

Много было курьезных и смешных случаев за всю нашу жизнь – не охватить. С ним весело играть в преферанс, а когда мы играли в футбол, он завязывал резинкой очки на голове и бежал. Он азартный и весёлый по-настоящему. И еще очень щедрый. Я Витю очень люблю. За то, кем являюсь сейчас, в первую очередь, я благодарен ему. А когда он стал художественным руководителем, то предложил мне стать его помощником, сказав, что один не справится. Что-то мы делали вместе, в чем-то, я надеюсь, ему помог.

Я ему пожелаю только одного – здоровья и долгих лет жизни. Всё остальное у него есть: замечательная жена, чудная дочь, любимый театр, которому он отдал полвека своей жизни.

Заслуженный артист РФ Анатолий Худолеев

Мы с Виктором Абрамовичем знакомы уже сорок лет, вот такой вот маленький срок. И как незаметно он прошел! Виктор Абрамович – один из «старейшин» этого театра, он служит ему уже пятьдесят лет. И я хорошо помню его в годы работы заведующим литературной частью: он вообще не выходил из своего кабинета и, как крот, выглядывал из-за груды пьес. Сколько он читал, сколько пьес предложил Рубену Сергеевичу! В этом смысле он — большой трудяга. Имея большой вкус и понимание драматургии, он говорил Рубену Сергеевичу, на что стоит обратить внимание и поставить в театре. Пьесы Шатрова, Горина, Друцэ…

В 1991 году мы лишились Рубена Сергеевича и неожиданно остались без руля. Встал вопрос – кто может руководить театром? Кандидатура Виктора Абрамовича возникла сразу. И, слава Богу, что художественным руководителем стал именно он. В 90-е годы в России был полный разброд и неразбериха. Стране было не то, что не до театра, — было не до народа. А народ думал, где бы хоть копейку заработать – всем было плохо и неуютно. И уже тогда Виктор Абрамович проявил свои организаторские способности, чтобы сохранить труппу, найти режиссёра. Труппе он тогда сказал, что сам никогда спектакли ставить не будет. Надо было на какое-то время сохранить старый репертуар, но годы шли быстро, и старшее поколение стало уходить. А вместе с ним уходили спектакли. Но прошло несколько лет, и незаметно у нас стали появляться режиссёры, которых находил и приглашал Виктор Абрамович. Он открыл Александра Морфова, когда в России его никто не знал. Были и другие режиссёры. Раньше мы работали только с Агамирзяном, и перестроиться на работу с разными режиссёрами было непросто. Но жизнь берёт своё, в театре стали появляться молодые актёры, за последние годы поменялась практически вся труппа. Среднее поколение у нас сейчас весь репертуар держит на своих плечах, и надо отдать ему должное, крепко держит.

В человеческом плане Виктор Абрамович удивительный. Во-первых, он большой сердечной щедрости человек, это очень редко в наше время. Для него каждый человек важен, он участвует в его судьбе, первый помогает в беде. Позвонит, узнает, положит в больницу, достанет лекарства. В 90-е у меня случились проблемы с сердцем, и спасти мог только кардиостимулятор. В стране они только стали появляться и стоили заоблачную цену, а Виктор Абрамович мне помог.

Его телефон забит не сотнями, а тысячами номеров абонентов по всему миру. Он, конечно, личность. Как человек творческий, он по-прежнему ищет пьесы, ищет режиссёров. Мне трудно представить, что вместо него мог бы быть кто-то другой. И пусть всё это сохраняется, пока мы живы и здоровы.

Одиноким везде пустыня. Я рад, что Виктор Абрамович не знает этого состояния. Ничего нет больнее и страшнее одиночества, и я желаю, чтобы в его жизни пустыни не было никогда.

Артист Родион Приходько

В театре им. В.Ф. Комиссаржевской я живу с 1989 года. Ещё будучи студентом Тамары Михайловны Абросимовой, я участвовал в спектакле «Дни Турбиных». После института была армия. Когда уже я заканчивал службу в армии, театр направлял туда специальные письма, чтобы меня отпускали на репетиции. Тогда у меня и состоялось близкое знакомство с Виктором Абрамовичем. Кстати, это был непростой момент в моей биографии: я сомневался, стоит ли дальше заниматься этой профессией. Виктор Абрамович с большим пониманием отнёсся к моим проблемам, к поискам и вопросам, дал мне время. И сегодня тем, что я служу в этом театре, занимаюсь этой профессией, я во многом обязан ему.

Рубен Сергеевич Агамирзян вырастил четыре поколения артистов, которые друг с другом связаны, иногда даже родственно. И Виктор Абрамович был частью этого организма. Конечно, он пришел не на пустое место и продолжил традицию. Но не просто продолжил, а сформулировал в те сложные девяностые идею «театра-дома». Многое пришлось пережить тогда всему обществу, и огромная заслуга Виктора Абрамовича в том, что он смог не только сохранить традиции режиссёрского театра, но главным образом — людей.

Он человек добрый. Мы вместе уже двадцать пять лет, и я вижу, как он становится мудрее, вижу, как он внимателен ко всему, что с нами происходит. Можно прийти к нему в кабинет, поговорить о своих проблемах, и он всё поймёт. Однажды, когда я пришел отказываться от роли, потому что мне физически было от неё плохо, Виктор Абрамович отнёсся к этому с пониманием, никаких санкций после этого не было. Вообще, он помогает во всём, что связано и с личной жизнью человека – будь то творчество, семейные дела или здоровье.

Наш театр пронизан ленинградской культурой. Ещё в строю те артисты, которые составляли и составляют пласт ленинградской интеллигенции, которых знает город. Некоторые писатели, поэты, литераторы и другие деятели культуры сейчас живут за границей, и Виктор Абрамович поддерживает связь с очень многими из них, потому что это его друзья ещё с юности, и он хочет, чтобы они тоже были частью нашей театральной жизни. Вообще, его деятельность на посту художественного руководителя уникальна – в силу своих возможностей он открыл театр для мира. Благодаря Виктору Абрамовичу, наш театр знают в Америке, Германии, в Израиле, на Балканах, потому что он экспериментирует и не замыкается на одном авторе, одном режиссёре. Всегда, начиная какую-то работу, он говорит: «Я думаю, что вам это будет интересно». И это приятно. Я знаю некоторые театры, где руководители находятся «по ту сторону баррикад», где-то далеко, и идти к ним надо с ружьём на плече, обязательно что-то доказывать. К счастью, у нас не так…

На самом деле, двадцать пять лет на посту художественного руководителя театра – прекрасный повод для поздравлений. Я бы очень хотел, чтоб Виктор Абрамович не волновался по пустякам. Хочется пожелать ему спокойствия и долголетия. Чтобы рядом были близкие – жена и дочь, чтобы он ощущал любовь тех, кто находится рядом с ним. Есть руководители и подчинённые, иногда искренние чувства проходят сквозь фильтр этой служебной иерархии. Но я хочу сказать, что мы действительно его любим и хочу, чтобы он это чувствовал.

Заслуженная артистка РФ Наталья Четверикова

Виктор Новиков! Я бы назвала его Человеком Мира, потому что в любом уголке земного шара можно найти его друзей. Он всё и всех знает, всё читал и смотрел, что ни спроси. С ним интересно, весело и никогда не бывает скучно. Бездна юмора, добра и сочувствия. А главное, он очень любит Театр и бесконечно любит и понимает артистов. И артисты обожают его. И это взаимное понимание создаёт в театре особую ауру, особый уют. Для всех нас театр им.В.Ф.Комиссаржевской – второй дом, и это заслуга Виктора. Дверь его кабинета всегда открыта, можно зайти к нему в любую минуту и поделиться радостью, горем, решить проблему. Он отзывчив, готов помочь и посоветовать. Но он не терпит предательство и ложь. Виктор – человек большого полёта и вызывает только восторг и восхищение. Его нежное и бережное отношение к пожилым артистам достойно уважения. Никогда не забуду, как Виктор хлопотал и добивался присвоения звания восьмидесятилетним Александре Владимировне Дельвин и Георгию Ивановичу Рубину. Меня это тронуло до слёз, до глубины души.

Дорогой Витенька! Я с тобой работаю более сорока лет и не перестаю восхищаться тобой. Ты всегда ровен, спокоен, приветлив, отзывчив. Ты душа театра. Спасибо тебе за всё. От всего сердца поздравляю тебя с творческим юбилеем! Удачи тебе, здоровья и творческих побед. Будь всегда с нами.

Народный артист РФ Георгий Корольчук

Мы пришли в театр к Рубену Сергеевичу Агамирзяну в один год: Витя в литературную часть, я, студентом, в массовку. Мы оба выросли из театра Агамирзяна. Работать в мастерской такого крупного таланта совсем не просто. Витя был на мой субъективный взгляд завлитом экстра-класса, с невероятно цепкой и объёмной памятью (я и сейчас ею поражаюсь, но у руководителя и должна быть такая), нечеловеческой трудоспособностью и талантом помощника. Это главное. Не слугой (Агамирзян слуг не любил), а соратником, собеседником. Он умел быть рядом на определённой дистанции – это было единение нераздельного.

И вот с тех самых «семидесятых» мы вместе в театре, в худсовете, в армейских поездках в Германию, в Афганистан, в Монголию, на гастролях в России и за рубежом… В самой сложной неразберихе, в самых «пиковых» ситуациях Витя всегда оставался надежным мужиком и верным другом.

Я не знаю всего огромного (без преувеличения) околотеатрального круга, в котором Виктор Абрамович вращается, как умудряется держать на плаву театр и в творческом, и в экономическом (конечно, вместе с директоратом) плане, как общается с вышестоящими, но я знаю, что душевные его качества так богаты, а любвеобилие настолько заразительно, что отказать ему в чём-либо почти невозможно.

Когда после смерти Агамирзяна возникла идея, что театр возглавит Виктор Новиков, я не помню долгих споров и раздоров. Мы слишком любили Рубена Сергеевича, чтобы сразу пустить к себе «чужака», и вопрос, что Витя не режиссёр, а заведующий литературной частью театра, что это «нонсенс», долго не муссировался: он был наш, был свой, был правой рукой Рубена Сергеевича. Мы хотели оставаться театром Агамирзяна, а с Новиковым мы им оставались. Конечно, Витя не скрывал, что ему было трудно: сидя на репетициях новых спектаклей и видя недостатки, он не мог сам их исправить, переживал, но, тем не менее, как искусный лоцман, сумел провести театр между Сциллой и Харибдой и направить его по своему пути. В течение двадцати пяти лет Виктор Новиков сумел построить театр на других «не рубеновских» тактических приёмах. Можно это обсуждать, можно с этим не соглашаться, но такой театр имеет право быть, как мне кажется. И театр есть. Он живёт, творит, развивается и, что самое главное, опирается на основание, заложенное Рубеном Сергеевичем.

Меня поражает его умение организовывать пространство театра, умение быть терпимым к суетной актерской кино-концертно-антрепризной жизни, никого не выгонять из театра, а наоборот, удерживать, со всеми находить общий язык и выпускать спектакли, на которых неустанно ходит зритель. Теперь уже театр Виктора Новикова – состоялся, корабль плывёт.

Актёры, как и все люди, всегда хотят жить и творить там, где их любят, что помогает им полнее раскрыться. Виктор Абрамович умеет создавать атмосферу любви. Будучи человеком необыкновенного юмора, он всегда «поднимает настроение в войске», с ним никогда не бывает скучно. Когда его видят, не говорят просто «здравствуйте», а бросаются целоваться. Но, несмотря на кажущуюся доступность, в принципиальных вопросах чести он нелицеприятен. По отношению к нему существует внутренний пиетет, не позволяющий переходить черту уважения. Никогда ни один артист и не артист, обращавшийся к Вите за помощью, не оставался без неё. Никогда. Чего стоит только его записная книжка на миллион абонентов. Виктор Абрамович каждого помнит, и каждый помнит Виктора Абрамовича. Если собрать все «спасибо за помощь», обращённые к нему, и сказать разом, никакие иерихонские трубы не сравнились бы. А талант никому не залезать в душу? А заявление: «Чтó они (артисты) — дети что ли, что я буду их наказывать? Это же их унизит»! А если тебе дарят при встрече кусочек своей любви, как не ответить тем же?

Умение держать в руках академический репертуарный театр и труппу за счёт своих волевых, интеллектуальных и человеческих качеств выдают в Викторе Абрамовиче крупного театрального деятеля «чистой воды». А сколько идей рождается у него! Но кроме этой способности, есть и способность отказываться от идей, оказывающихся беспочвенными.

Мы с Витей друзья, поэтому я не могу быть объективен. Но мне кажется, что тогда, в начале 1992 года, выбор был сделан правильный. Мы все знаем, как трудно бывает театрам выбираться из ямы, образующейся после ухода мощного (а если еще и любимого!) мастера, а у нас ямы не было, была вмятина, потому что осталась в театре любовь к ушедшему мастеру и поставлен хранитель этой любви. Если мы приходим в театр и заявляем, что пришли заниматься искусством, а при этом забываем, что мы люди и что создаём произведения искусства для людей – ничего толкового не получится. Мне лично смотреть на мёртвые изыски неинтересно. Нас Бог создал не только разумными, но и общественными существами. Значит, нам надо быть вместе, значит надо помогать друг другу, то есть надо быть людьми. В нашем театре это возможно. При другом руководителе, наверное, было бы иначе. Здесь тайна. Любовь всегда тайна. Тайна, позволяющая жить и чувствовать себя человеком.

Артистка Светлана Слижикова

Лёгкий, остроумный, ироничный, дружелюбный – таким мы увидели Виктора Абрамовича будучи студентами второго курса, когда в 1975 году пришли участвовать в спектакле «Если бы небо было зеркалом». Пришли мы не просто в театр, а в Дом, в Семью, к Учителю Рубену Сергеевичу Агамирзяну. Прошли годы, Учителя уже нет, приходят молодые, талантливые ребята. А дом, где радости разделяют с тобой, а в беде подставляют плечо, остался таким же. И это уже заслуга Виктора Абрамовича. Он из того любимого моего поколения, когда «возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Не слова, а суть. Так и прошли перестройку – тяжелые времена для всех театров, так идём и ныне.

Талант сплачивать вокруг себя, заряжать своей энергией, верить в лучшее… Он может быть жестким, но мы знаем, что он отходчив. Если что-то не клеится в роли, он увидит проблему и подскажет, порой мимоходом, но ты сразу понимаешь, в чём суть. Умный, начитанный, в глубинном смысле образованный, щедрый, способный на шалости и детские поступки…

Помню, ехали мы как-то с гастролей на автобусе, и очень нам захотелось поболтать с однокурсниками, живущими за границей. Поболтали, проговорили все деньги в телефоне Виктора Абрамовича. Мы были довольны, и он радовался общению не меньше нашего. Очень много трогательных и смешных историй вспоминается. Наверное, когда люди так много лет работают вместе — особенно в театре, где души открыты, — происходит какая-то химия и начинаешь воспринимать людей как «родной-не родной»…. Абрамыч – родной. И дай Бог тебе здоровья!