Первой работой Александра Баргмана в качестве главного режиссёра Театра им. В.Ф. Комиссаржевской стал спектакль «Графоман» по произведениям Александра Володина.
Для Петербурга Александр Моисеевич Володин фигура не просто знаковая — душеспасительная. Всякий уважающий себя и зрителя театральный человек (по аналогии с известным стихотворным высказыванием Маяковского) в своё время «чистит себя под Володина», и редкий храм искусства обходится сейчас без володинских пьес, намёков, фантазий «по Володину», вникавшему в человеческую душу, как никто другой. Вот и в театре на Итальянской Баргман начал именно с этого камертона — камертона искренности, мысли, чувства юмора, гуманности, ироничности, естественности… Таково уж творчество Володина, нежно любившего людей: вмещает в себя вроде бы отдельно взятую жизнь, но одновременно и сотни тысяч жизней, совсем неизвестных друг другу, но в чём-то очень похожих. Тема мыслящего, переживающего и сопереживающего человека у Володина была и остается главной. Он писал об одиночестве, но одиночестве разрешимом: протяни только руку, сделай шаг навстречу, скажи только заветное слово, и вот она, живая и родная душа — оказывается, рядом…
Спектакль «Графоман» очень хочется назвать «вязаным»: столь искусно и тепло в нём переплетены разные володинские «нити»-произведения: проза, стихи, пьесы… Герой — вроде бы и не герой вовсе — Петя Мокин, так, маленький человек с большой судьбой: война, работа, стихоплётство по ночам. Но и как каждый герой Сергея Бызгу, Мокин лишен малейшего налёта театральности: он свой, понятный и мучается от того же, что в определённом возрасте мучает любого. «КаБэ» (конструкторское бюро) и «ТэБэ» (техника безопасности) может для кого-то в 1970-х и были пределом жизненных мечтаний, но Мокину, которого, в исполнении Бызгу, люди занимают не меньше, чем занимали самого Александра Моисеевича, в рамках этих аббревиатур некомфортно. Некомфортно настолько, что он, страдая от невысказанности, замыкает себя в одиночестве. И это несогласие с самим собой он по глотку заливает из чекушек, припрятанных, кажется, повсюду. «Повсюду» — скорее образ, ибо в оформлении сцены «от Анвара Гумарова» самым значительным (и подвижным) элементом являются зелёные реечные скамьи с чугунными чёрными боковинами — те самые, советские. На сцене нет полного света: так, некий полумрак. В глубине, на заднике светятся неземным светом возведённая на постамент из десяти ступеней перепончатая дверь троллейбуса, да левее внизу — обычная дверь: первая светится почти постоянно, вторая — впуская на сцену героев. Ещё есть труба и пианино — «живые», явно сочувствующие всему происходящему. А сочувствовать есть чему, и это, требующее эмоционального отклика, постоянно находится в пятне света.
Видением возникшая рыжая (почему мужчин так манят эти рыжие?) девица из Таганрога (Полина Шустарева) — «подруга по переписке», полная противоположность живущей бок о бок с Мокиным деловой интеллигентки-докторши. Это потом окажется, что несуразная, но желанная и единственная поклонница единственный раз опубликованных мокинских стихов на самом деле «прячется» в Петиной жене. Галина Петровна — изящная Анна Вартаньян — усилиями консультантов по стилю Инны Лукиной, Сергея Данишевского и художника по костюмам Ники Велегжаниновой — живое воплощение моды конца 70-х, сестра-близнец героини Жанны Болотовой в фильме «Из жизни отдыхающих»: брюки клёш, вязаное пальто, платочек на шее, прическа «как у Мирей Матье», туфли на широком и высоком каблуке… Её деловитость, правильность — тоже кокон, защита от внешнего мира, но именно она, как женщина, оказывается мудрее, становится инициатором возвращения героев к самим себе. Такое возвращение к себе в период взросления детей может осуществить далеко не каждая семейная пара: дочь (Варя Светлова) выходит замуж за «авангардиста-плакатиста», у нее начинается своя жизнь, в которой помимо любви тоже будут недоговорённости, ошибки и, возможно, одиночество. Но это будут её ошибки, а Мокиным сейчас нельзя совершить свою главную ошибку…
Спектакль получился ансамблевым: из его атмосферы нет «выпадений». Размытых образов «а ля ретро» здесь тоже нет. Есть характеры и реальные истории, которые без промаха создают Маргарита Бычкова, Денис Пьянов, Родион Приходько, Ольга Арикова, Анатолий Горин и все-все-все, кто в Комиссаржевке прошёл проверку Володиным. У вас всё получилось, и это было здорово.
Е.Омецинская. Щемящая нота нежности// о спектакле «Графоман»// В любимом городе, 22 июня 2014