И.Королёва. Интервью с Ефимом Каменецким: «Старайтесь не болеть!»// Народный лекарь, №23, декабрь 2014
Народный артист России Ефим Каменецкий хорошо известен зрителям по работам в театре и кино. Коллеги называют его «универсальным артистом, который превосходно владеет искусством отстранения», одним из редких актеров, в ком нет «актерства». Добавляя, что он «не по-театральному интеллигентен, скромен и удивительно добр». Более четверти века Ефим Александрович выходит на сцену Санкт-Петербургского академического драматического театра имени В. Ф. Комиссаржевской, снялся в десятках фильмов. Сегодня он в гостях у нашего журнала.
УЧИТЕЛЬ И АРТИСТ
— Вы окончили историко-филологический факультет педагогического института, но ни одного года учителем не работали. Почему?
— Потому что параллельно с учебой в Пензенском педагогическом институте глаз у меня был нацелен на другую профессию. Более того, когда я заканчивал институт, преподаватели — добрые люди, память о них я сохранил на всю жизнь — ко мне очень хорошо отнеслись. Они понимали, что я пойду по другой стезе — стану артистом: одновременно я же учился в театральной студии. Даже один педагог, который преподавал старославянский язык, саркастически спрашивал сорванным голосом, какой у меня сейчас: «Все-таки я не могу понять, какие у вас идеалы?» На что я отвечал: «Как судьбе угодно, так и будет идеально». Рациональности там было меньше, чем эмоциональности. Мне хотелось бросить институт, ведь одной ногой тогда я уже был в школе-студии МХАТа, и Павел Владимирович Массальский — замечательный актер, народный артист и педагог школы-студии посоветовал мне приехать туда в январе: «Наверняка тогда освободятся один-два места, и я тебя возьму». Конечно, я собирался, а педагоги отговорили: «Ты что? Учиться тебе осталось всего-то полтора года. Зачем бросать институт? Закончишь — потом займешься своим театром». И я их послушал: закончил пединститут и параллельно театральную студию при Областном театре. По диплому я учитель русского языка, литературы и истории. Конечно, не могу сказать, что напрасно получил эту профессию, потому что с тех пор у меня появился вкус к изящной словесности, заинтересованность в поэзии и литературе. Все это сохранилось и нашло свое продолжение в моей профессии. Если я занимался актерством, не мог не заниматься поэзией и литературой.
— И все-таки быть преподавателем вам довелось. Говорят, вы преподавали актерское мастерство не только в Великобритании и Польше.
— Нет, это ошибка. Там у меня были творческие встречи. А в Польше (г.Вроцлав) я играл с польскими актерами свой этюд. Кроме того, в моей практике есть несколько случаев, когда я писал то, что меня захватывало, в том числе пьесу по мотивам рассказов Чехова, ее тоже играли во Вроцлаве, и также с моим участием. Преподавать мне довелось в Казани и в Санкт-Петербургской театральной академии. Со своими здешними учениками выхожу на сцену родного театра и театра «За Черной речкой».
ВСЕ ЭТО ЕРУНДА
— Много лет вы снимались в кино. Какие съемки оставили наиболее яркий след в вашей биографии?
— Наибольшее впечатление оставили встречи с замечательным режиссером Динарой Асановой. К большому сожалению, снимался я у нее только один раз. Умерла она очень рано. А играл я в фильме «Беда», где у Алексея Петренко была главная роль — парня, совершившего преступление, у меня — небольшая роль начальника тюрьмы. Однако что такое кинорежиссура и что такое кино, больше всего я понял, встречаясь с Динарой Асановой. В том фильме первая моя сцена — встреча с матерью героя, ее играла Елена Александровна Кузьмина, знаменитая актриса, жена знаменитого режиссера Ромма. Павильончик для съемок был небольшой: лишнему человеку встать негде, а тут еще рабочие, операторы… Пришел я, держа в руках сценарий, а режиссер вдруг стала мне объяснять, что надо говорить. Когда же я напомнил, что в сценарии уже все подробно написано, она вдруг добавила: «Это все ерунда, выбросьте в урну, не обращайте на это внимания. Поговорите сами на эту тему». То есть от меня требовалась чистая, полная импровизация. Более того, когда я после съемок огляделся, то режиссера вообще нигде поблизости не увидел. Она смотрела на происходящее издалека. Я был поражен такой степенью доверия малознакомому актеру. А потом она поразила меня на озвучании, показав, что такое техника кино, когда на одной паузе, на задержке фразы можно построить целую сцену.
У Авербаха снимался в картине «Объяснение в любви», там небольшой эпизод, причем надо было уезжать на гастроли, и я не доснялся. Но мера его требовательности к себе поражала, даже при небольшой роли. Когда снимался в «Строгой мужской жизни», на танке поездил, интересно, конечно.
Мне всегда казалось, что кино — это слишком далеко от театра. Там всегда удивляешься возможностям. Вот надо сниматься в вагоне, говорят, съемки, конечно, в вагоне, но … не поезда. Поставили «как бы вагон», двое рабочих его трясут, и мы внутри вроде как едем. Такие хитрости. Все-таки кино — это в первую очередь режиссура и операторская работа.
— Еще, кажется, вы много снимались на телевидении?
— Да, в фильмах-спектаклях, их более 30 лет назад снимали часто. Я был загружен на телевидении, играя главные роли в фильмах-спектаклях по произведениям Чехова, Тургенева, Алексея Толстого, Шекспира… Хотя я не считаю свою жизнь удачной в смысле кино…
РЫБКА, ЗАМРИ!
— И курьезы во время съемок случались?
— Случались. Помнится, снимали «Деревенскую историю» с Еленой Соловей, я играл какого-то хозяйственника. Сцена — вытаскивают трактор из озера. Вытащить его должен тягач, а я этим делом руководил. Тащат-тащат, на 2-3 дубле, наконец, вытаскивают, я смотрю, а на гусенице трактора трепещется рыбка, недолго думая, взял ее, да и бросил в воду. Тут режиссер как кинется на меня: «Зачем же ты ее бросил? Надо было снять!» Не успели. В принципе, кино — это ловля таких неожиданных моментов, которые украшают фильм.
— На здоровье съемки в кино когда-нибудь отражались?
— Разумеется. Видите, как я разговариваю? С трудом. Два с половиной года назад перенес операцию на легких, что сказалось на голосовых связках. И хирург предупреждал, что так будет. Недавно в пригороде Петербурга я снимался в очередном сериале, а режиссер не очень опытный, но я же связан с партнерами, не могу их подвести. Делали по несколько дублей — кому они нужны? Бесконечно надо было ходить в сырую погоду по мху. Конечно, это сказалось на здоровье… Честно скажу: в кино меня особенно не тянуло.
ТОЛЬКО ДЕТИ
— Ваша жена — актриса (з.а. РФ Галина Никулина), которая много лет отработала в Театре имени Ленсовета. Вместе вы уже более 40 лет. Значит, знаете секреты семейного счастья?
— Познакомились мы в Казани, где Галина училась в театральном училище, а я был артистом ТЮЗа. Встреча состоялась в БДТ имени Качалова, в его стенах мы вместе играли в спектаклях. Потом уехали в Ригу и там поженились. О том, чтобы сделать предложение руки и сердца, я размышлял недолго — около года. У нас две дочери и трое внуков, считаю, что это главное. Актерскую профессию дочери не выбрали, и это мне нравится. Одна живет в Санкт-Петербурге, другая — в Англии.
Секрет крепкого брака — именно дети. Больше я ни во что не верю. Точнее, верю только в добро и порядочность. У нас с женой, безусловно, была и осталась любовь друг к другу.
— А как вы любите отдыхать?
— В деревне Новгородской области купил уютный домик — дачу с огородом. К сожалению, в связи со всякими неотложным делами нынешним летом был там всего несколько дней. Раньше ездил всегда с удовольствием. Тишина, природа — красота!
КАЛЕНДУЛА И МЕД
— К народной медицине вы не равнодушны?
— При хворях я нередко применяю травы, причем больше всего люблю календулу. Она же хороша при болезнях горла, воспалении десен, является отличным противовоспалительным средством, природным антисептиком, богата эфирными маслами, поднимает иммунитет. И каждое утро для профилактики натощак употребляю ложку меда со стаканом холодной воды.
— Что вы пожелаете нашим читателям?
— Стараться не болеть. Иными словами, хочешь внутренней свободы — постарайся не болеть. Уверен, если человек старается, он не болеет. К примеру, если бы я не курил, то не заболел бы — легкие были бы в порядке. Раньше-то курил много. И еще. У актеров существует слоган, в который и я верю: «Сцена лечит!». Это правда.
Если я себя неважно чувствую, а нужно идти на сцену, иду — и болезнь проходит. По-моему, в таком случае нервная концентрация, которая идет от концентрации внимания, купирует боль. Поэтому я верю, что сцена лечит.